Кому и что ты хотел доказать? — ударяю его ладонью по груди, но он даже не шелохнулся.
Когда хочу снова ударить, он перехватывает мою руку и резко дергает меня к себе.
— Хотел доказать всем, что будут иметь проблемы, если еще хоть что-то скажут про тебя! — кричит он. — Этот придурок начал говорить, что я снова встречаюсь с местной шлюхой, понимаешь?
— Я разве просила меня защищать? Почему все думают, что имеют права за меня заступаться? Я сама справлюсь! — я пыталась выдернуть руку, но ничего не получалось.
— Да как ты справишься, идиотка? Будешь просто игнорировать все эти слухи?
— Буду, — выплевываю я. — Я не виновата, что они все такие тупые дебилы, раз верят в это. Ты потерял свой шанс нормально окончить школу, лишь из-за того, что возомнил себя рыцарем.
Меня изнутри всю трясло, а голос дрожал.
— Да какое ты имеешь вообще право? Ты мне больше не парень, да и когда был, мне все равно не нравилось, когда из-за меня кому-то бил морды!
Он отпускает мою руку и просто отворачивается. Делает шаг назад и тут же резко разворачивается ко мне.
— Мне сейчас так хочется припечатать тебя к земле! — но я даже не шелохнулась.
Я не боюсь его. Я знаю, что он мне ничего не сделает.
— Это все что ты можешь, Эндрю — размахивать кулаками!
— Пошла ты!
Мы оба на нервах и я уверена, что люди смотрят на нас с окон, но нам было плевать. Квилл просто оставляет меня на крыльце школы, а сам уходит, попадая под дождь.
— Ты просто так уходишь? — шагаю я за ним.
— Что ты блять от меня хочешь? — во весь голос кричит он.
Что я от него хочу? Я понятия не имею.
— Не знаю, — очень тихо произношу я и прикрываю глаза от усталости. — Я не знаю.
Дождь уже намочил мои волосы, и они свисали сосульками по моим плечам. Лицо было тоже мокрое, то ли от дождя, то ли от внезапно полившихся слез. Причину слез я объяснить не могла, как и то, зачем я поплелась за Эндрю в дождь.
— Ты просто… — парень даже слова подобрать не может.
Тут он резко хватает меня за куртку и притягивает к себе, накрывая мои губы своими. Он целует меня грубо, словно хочет передать всю свою злость, которая в нем копилась, а я отвечаю на поцелуй, плача и понимая, что это совсем неправильно. Мои руки у него на груди, а его до сих пор вцепились в мою куртку. Губы наши соприкасаются резко и грубо, понимая, что это последний наш поцелуй, а может быть и встреча. Его язык пробирается мне в рот и я отталкиваю парня от себя.
Слезы продолжают идти, как и чертов дождь, благодаря которому, я уверена, вся моя косметика растеклась. Плечи мои вздрагивают, а я, поддаваясь истерике, всхлипываю и смотрю на него. Эндрю, весь промокший от дождя, тяжело дышит после поцелуя и смотрит на меня так, как тогда, когда мы расстались. Словно я снова разочаровала его.
Не смотри на меня так, прошу!
— Береги себя, — срывается с его губ прежде, чем он уходит и садится в машину своего брата, который все это время спокойно наблюдал за этой жалкой сценой.
После того случая прошла неделя. Я больше не видела Эндрю и не хотела ни с кем его обсуждать, стараясь игнорировать эту тему. Когда Кейт пришла ко мне после уроков, она лежала рядом со мной на кровати, заставляя хотя бы поговорить с ней. Девушка почти обиделась, когда я продолжала молчать, но в итоге она все поняла и начала болтать совсем на отдаленную тему. Школа была на ушах после нашего с ним поцелуя, но никто не лез ко мне, даже Чак не подходил, лишь на биологии разговаривал со мной, стараясь шутить.
Вообще, всю эту неделю, по словам мамы, я была слишком молчаливой, тихой и отчужденной. Тот разговор с Эндрю как-то заставил меня хандрить, но дело было не в том, что я скучаю по нему или с ума по нему схожу. Просто… Просто.
В моей голове не укладывалось то, что мы поцеловались. Я все продолжала думать, что это было неправильно. Мы не должны были это делать, тем более в общественном месте как школа. Если честно, я даже нормальной причины найти не могла, просто я была уверена на сто процентов, что это неправильно.
Мне хотелось съездить к нему и извиниться, наконец, за все. Просто поговорить, но это было не самой хорошей идеей, я так думаю.
С Джастином я виделась только на уроках. Он видел мое состояние и поэтому, мы почти не разговаривали. Мне было стыдно перед ним, потому что я вся такая лезу к нему с дружбой, а потом абстрагируюсь от всех. Но с его стороны тоже не было никаких действий. Он мог бы хотя бы спросить про мои дела, но на него хватило лишь приветствий. Все же я надеялась, что он станет более раскрепощенным.
Что касалось убийцы, то была жуткая тишина. Не было больше никаких сообщений или смертей. Сначала люди страшились, а сейчас все стали медленно забывать, словно их это совсем не касается.
Вот, идя в пятницу по школьному коридору в кафетерий, я услышала какие-то звуки в женской раздевалке, похожий на плач. Поправив лямку от рюкзака, я скорее вошла туда. Там было темно, но я шла на звук, а потом дверь за мной захлопнулась, а единственная лампа, что горела около выхода в спортивный зал, погасла. Я вздрогнула, и мое тело покрылось мурашками. Мне это не нравилось.
Звуки плача тоже исчезли. Я попыталась открыть дверь, но ничего не получилось. Черт возьми, мне совсем это не нравилось!
Маленькими шагами стараюсь пройти по раздевалке к другой двери через кромешную тьму. Достаю мобильный и включаю фонарик, чтобы не врезаться. Никакого шума не было в раздевалке. Я дохожу до второй двери, пытаюсь ее открыть, но все тщетно.
Так, какого хрена происходит?
Тут слышится, как дверца шкафчика скрипит, и я снова вздрагиваю.
Так, главное не паниковать.
Шаги доносятся с другого конца раздевалки, и я тяжело сглотнула, боясь даже шевельнуться. Я ненавидела чувство страха, которое сейчас испытывала.
Может, следующей жертвой была я? Я не могла в это поверить.
Я снова дернула дверью, глупо надеясь, что она будет открыта. Шаги приближались, а я не знала что делать, продолжая трястись. Телефоном продолжала светить везде, пока не увидела некий силуэт, надвигающийся на
